БАНДЕРИЗАЦИЯ ДОНБАССА: УРОКИ ИСТОРИИ (часть 2)

Подполье ОУН(б) в Донбассе: обзор литературы

Итак, политика фашистской "украинизации" активно претворялась в жизнь с самого начала оккупации восточных областей Украины. И в этой долгосрочной кампании гитлеровцы всемерно использовали ресурс украинского коллаборационизма – национализма. Однако этот бесспорный исторический факт нисколько не помешал современным ревизионистам активно предлагать народу Донбасса сфальсифицированную версию истории местного националистического подполья. Мифологема о бандеровском антифашистском движении в регионе Донбасса (причем массовом, якобы имевшем поддержку местного населения!) с 1990-х годов активно внедряется в умы донбасской общественности, а в последнее время усилиями "оранжевых" приобрела ещё большую информационную освещённость. Но в то же время до сих пор (!) общественности так и не представлен полный массив документов о деятельности бандеровских структур в Донбассе. Все авторы, что так или иначе пишут об этом, ограничиваются лишь немногими цитатами, на основании которых невозможно сделать выводы о массовом, а главное – антифашистском характере регионального бандеровского подполья. Причем наиболее интересный источник – материалы НКГБ, что были представлены на указанной пропагандистской выставке СБУ, - по существу замалчиваются, тогда как основные сведения о бандеровском подполье в Донбассе берутся из тенденциозной националистической литературы. Главную роль в этой пропагандистской кампании играют фальсификации известного бандеровского эмигранта из США Евгена Стахива, который активно распространяет мифы о массовом антифашистском подполье ОУН (б) в Донбассе, при этом отождествляя оуновскую структуру с советской патриотической организацией "Молодая гвардия". Авантюрист Стахив и его подпевалы на Украине  вот уже который год тиражируют ничем не обоснованные вымыслы, что бандеровское подполье в Донбассе боролось за "самостийную Украину", а советского подполья либо вовсе не было, либо же оно играло незначительную и второстепенную роль. Иначе, как надругательством над памятью донбассовцев, погибших в годы Великой Отечественной войны, в том числе – замученных нацистами патриотов "Молодой гвардии", эти лживые вымыслы назвать невозможно. Однако бандеровские фальсификации продолжают распространяться в Донецкой и Луганской областях, а заказные "историки" старательно обслуживают политическую конъюнктуру.

Указанные мифологемы являются прямой ретрансляцией тех положений, что ещё в 1950-е годы закрепились в эмигрантской националистической литературе. Так, в 1958 г. в Мюнхене вышла книга "Походные группы ОУН", автор которой, известный бандеровский "летописец" Лев Шанковский рассказал о якобы массовом антифашистском движении ОУН (б) в регионе Донбасса. После указанной работы Шанковского и публикации в конце 1980-х – 1990-е годы скандальных "воспоминаний" Стахива, вдруг "вспомнившего" то, о чем не написал даже Шанковский, тема о донецких бандеровцах начала активно муссироваться в националистических кругах и навязываться общественности.

В 1996 г. в Киеве была издана книжка "История Юго – Восточной Украины", в которой её автор, некий "украинский патриот" Петро Лаврив представил националистический вариант региональной истории Донбасса, уделив место в том числе пресловутому "антифашистскому подполью" ОУН Бандеры. Следуя фальсификациям Стахива, пан Лаврив писал о всемерной поддержке местного населения оуновским резидентам. Например, в книжке Лаврива отмечено: "Украинское подполье поддерживали также в Сталино и Гришином татары, в Мариуполе – греки. С ними солидаризовались кавказцы из Сталино. 50 местных организаторов привлекли к борьбе с оккупантами почти 200 активистов и 250 соучастников, которые укрывали подпольщиков, печатные машинки и листовки, и даже оружие. Приязненно относились к самостийническому движению по крайней мере 10 тысяч донбассовцев" (Лаврiв П. Iсторiя пiвденно-схiдньої України. – К., 1996. – С.166). И подобных пассажей – множество. Заметим, что пропагандистский опус Петра Лаврива был издан на средства необандеровской организации "Украинского Конгрессового Комитета Америки" (УККА), а тираж книжки составил 70 тыс. экземпляров, причем издание презентовалось как "благотворительное" и распространялось бесплатно. Как видим, на тиражирование фальсификаций бандеровские круги денег не жалеют, однако опубликовать пресловутые "рассекреченные документы" НКГБ – СБУ никто из них так и не сподобился.

В качестве ещё одного примера необандеровской фальсификации можно привести монографию историка А.Михненко "Донбасс в годы Великой Отечественной войны" (Донецк, 2000 г.), где говорится об "украинском национальном сопротивлении" в регионе – подпольных группах ОУН. Эти группы оуновцев – как бандеровские, так и мельниковские – действительно отправлялись на Восток Украины вслед за нацистской армией, чтобы разворачивать националистическую деятельность в русскоязычных областях. Только вот доказательств их антифашистской борьбы не имеется. Однако это не помешало А.Михненко на стр. 40 его книги голословно утверждать: "...Эти группы имели большой успех в промышленных центрах Украины, среди рабочих в Днепропетровске, Кривом Роге, а также в Донбассе. В Донбассе, например, члены бандеровской походной группы создали сеть ОУН, которая охватывала более десяти городов, и организационное ядро которой составляли более 500 человек вместе с почти 10.000 тех, кого можно было считать "активными сторонниками", то есть распространителями листовок и т.д. Эта организация имела, ... вне всякого сомнения, больший вес, чем коммунистическое подполье в Донбассе". И далее, нас стр. 41 своего опуса, следуя всё тем же измышлениям Стахива, пан Михненко подчеркивает "готовность членов западно-украинской ОУН отречься под давлением восточно-украинских рабочих от интегральной националистической доктрины в пользу программы радикальной демократизации общественно-экономической и политической жизни. Со своей стороны, озлобленных сталинизмом рабочих нацистская политика только подталкивала к осознанию своей национальной самоидентификации...". Комментарии излишни, как говорят журналисты!

Сошлёмся ещё на одну работу, где прославляется бандеровское подполье в Донбассе, - это книга В.М.Зиновьевойответственный работник исполнительного органа Мариупольского городского совета" (в 2004 г.). В указанной работе много говорится о советском антифашистском подполье и его патриотической деятельности, однако не менее красочно рассказано и о патриотизме донецких оуновцев. Так, на стр. 156 В.М.Зиновьева пишет: "в 1941-1943 годах в Мариуполе действовала подпольная группа ОУН в количестве свыше 30 человек, из них свыше 20 подпольщиков арестованы, 16 – казнены оккупантами в застенках гестапо, концлагерях. Имена патриотов, которые отдали свои жизни за Украину, заслуживают того, чтобы они не ушли в небытие, заслуживают памяти о них". И далее автор приводит биографические сводки "патриотов", которые, как оказывается, сотрудничали с нацистами, работая в оккупационных учреждениях. Так, на стр. 160 упоминается некий Иван Билык – проводник ОУН, который работал ни много ни мало переводчиком при дивизии СС "Лейбштандарт Адольф Гитлер"! А ведь на Нюрнбергском процессе структура СС была признана преступной организацией, в том числе и "войска СС", к которым относилась упомянутая элитная дивизия, носившая имя нацистского фюрера. Однако этот факт, очевидно, не смутил В.М.Зиновьеву, как не смутили её и "воспоминания" Стахива, к которым она проявила поразительное доверие. При этом на стр. 174 В.М.Зиновьева подчеркнула: "...Центр областного провода ОУН во время оккупации размещался в Горловке, там же, в Горловке, размещался Сталинский подпольный обком КП (б) У. В одном месте, в одно время, против одного врага вели борьбу непримиримые политические соперники: коммунисты и националисты. И даже цель у них тогда была одна: освобождение Украины". Итак, перед нами наглядный пример оппортунизма современных украинских историков, которые, следуя политической конъюнктуре, пытаются совместить несовместимое, объединив в одну искусственную схему советских борцов с гитлеризмом с их националистическими антагонистами. При этом о преступлениях ОУН – УПА и фашистской идеологии интегрального национализма, конечно же, не говорится ни слова. "Чтобы жизнь продолжалась. Приазовье в период оккупации. 1941-1943" (Мариуполь, 2004). Автор книги, как отмечено на оборотном листе, - историк по специальности, а по должности "

Вот почему по сравнению с опусами П.Лаврива, А.Михненко и В.Зиновьевой куда более объективной выглядит книга японского автора Гироаки Куромия "Свобода и террор в Донбассе. Украинско-российское приграничье" (Киев, 2002). Данную работу на украинском языке опубликовал небезызвестный Григорий Немыря при участии фонда Джорджа Сороса "Возрождение" и Украинского исследовательского института Гарвардского университета. Гироаки Куромия, выпускник университетов Токио и Принстона, написал свою книгу о Донбассе по определенному политическому заказу – в этом можно не сомневаться. Однако даже он, разбирая вопрос о региональном подполье ОУН (б), был вынужден подчеркнуть: "Украинский национализм стал одной из альтернатив, доступных жителям Донбасса. Идеология национализма шла в основном из Западной Украины. Отношения нацистов с украинскими националистами ... вопрос довольно сложный и раздражительный. Отдельные украинские националисты были такими же расистами и фашистами, как их аналоги в Германии, Италии или ещё где-то. Они, безусловно, были коллаборационистами. Нацисты использовали их как противовес советам" (стр. 395-396). Куромия использовал "воспоминания" Стахива и писал о бандеровском подполье в сочувственном духе, но в итоге отметил: "И всё-таки есть очень мало убедительных свидетельств, что в Донбассе в целом идеологию национализма воспринимали с энтузиазмом. Сначала в Сталино появилась ОУН – М (сторонники А.Мельника, лидера одной из ветвей ОУН). Они организовали полицию при городской администрации, созданной во время оккупации русскими. Националисты ввели в форму полицейских украинский герб – трезубец – и желто-синюю повязку. Под украинским гербом они исполняли самые жестокие немецкие приказы" (стр. 399). Итак, японец Куромия, писавший по американскому заказу, оказался более правдивым, чем его коллеги на Украине, четко обозначив ОУН как фашистскую и коллаборационистскую структуру.

В целом же из числа опубликованной по данной проблеме литературы наиболее обстоятельной работой можно считать монографию "Подполье ОУН (б) в Донбассе", которую в 2001 г. издал историк Донецкого Национального университета Владимир Никольский. В аннотации данной работы указано, что она была написана по заказу Правительственной комиссии по изучению деятельности ОУН и УПА, а в числе рецензентов отмечен руководитель "рабочей группы историков" при упомянутой комиссии – доктор исторических наук, профессор Станислав Кульчицкий. Учитывая, что Кульчицкий давно уже (и вполне заслуженно!) имеет славу фальсификатора истории Великой Отечественной войны, а его "рабочая группа" известна пробандеровской ориентацией, все это не могло не сказаться на формате работы В.Никольского. В настоящем труде отсутствует дефиниция ОУН – УПА как структуры фашистского типа, нет информации о преступлениях украинских националистов, не приведены статистические данные о жертвах бандеровщины. Но в целом работа В.Никольского не содержит апологии ОУН – УПА и написана в достаточно умеренном тоне. К примеру, автор отмечает: "ОУН с самого начала своего существования не была демократической партией парламентского типа, а представляла собой глубоко законспирированную военизированную структуру. Долгое время члены этой организации вели упорную борьбу против польского правительства, используя разные средства, вплоть до террора" (стр. 15). Важным в концептуальном отношении можно также считать утверждения автора о том, что, согласно тогдашнему советскому законодательству, бандеровцев привлекали к юридической ответственности (судили) как изменников Родины и пособников немецко-фашистских захватчиков (стр. 119-121).

Достоинством книги В.Никольского можно считать определённый объективизм автора, который, в отличие от других своих коллег, опирался на данные из киевского и донецкого архивов СБУ, что позволило ему произвести статистические расчеты, по результатам которых масштабы бандеровского подполья в Донбассе можно оценить достаточно скромно (в сравнении с советским антифашистским подпольем). В своих выводах В.Никольский пишет: Как свидетельствуют установленные нами данные, численность оуновцев в Донбассе была очень и очень незначительной. Из арестованных по УССР 27.532 оуновцев на две области Донбасса "приходилось" 150 человек, то есть 0, 5%. Разумеется, такое количество не могло как-то реально влиять на антифашистскую борьбу, тем более что оуновцы вооруженной борьбы против немецких фашистов и их венгерских, румынских и итальянских союзников практически не вели.

Даже приведенные нами данные по репрессиям немецких карательных органов относительно советских партизан и подпольщиков в Мариуполе реально свидетельствуют о значительно больших масштабах их борьбы против оккупантов" (стр. 132-133).

Аналогично В.Никольский высказался на выставке СБУ "УПА: История непокоренных", открывшейся в Донецке 21 мая с.г. К слову сказать, В.Никольский оказался единственным историком, допущенным на данное мероприятие, куда получили пропуск председатель Донецкой организации КУН (Конгресса украинских националистов) Мария Олийнык и местный националист Станислав Федорчук, тогда как ряд депутатов Донецкого областного совета не были пропущены сотрудниками СБУ. В интервью Интернет порталу "Остров" В.Никольский заявил, что на Донбасс в целом приходится 150 националистов: 38 в Луганской и 112 в Донецкой области: "Но тщательное изучение показывает, что не все они были националистами. Просто кто-то высказывался против Сталина, что-то говорил об украинском языке, и его потом судили в 1947, 1948 или в 1950 году как украинского националиста... Сейчас исследователи пытаются понять, что же действительно здесь было. Вы понимаете, на такой территории, где были десятки подпольных советских организаций, было всего 112 людей, которых обвиняли в украинском национализме. Это нельзя сопоставить...". Таким образом, В.Никольский открыто признал, что даже цифра в 150 оуновцев не является достаточно выверенной и может восприниматься условно. Все эти положения имеют концептуальное значение при разборе темы о бандеровском подполье в Донбассе.

Таким образом, работу В.Никольского 2001 г. пока что можно считать наиболее серьезным исследованием о деятельности украинских националистов в регионе Донбассе. Однако, как отмечается в выводах той же работы, данная проблема требует дальнейшего исследования. Пока же продолжаются националистические спекуляции. 

Донбасские бандеровцы и "украинская полиция" СС

Не углубляясь далеко в тему (которая требует более детального исследования), отметим лишь один аспект – причастность бандеровского подполья в Донбассе к структурам "украинской вспомогательной полиции". Этот факт невольно признает сам Лев Шанковский, который в своей упомянутой книге "Походные группы ОУН" отмечает: "Наличие украинского самостийнического подполья на Донбассе и его оживленная пропагандистская деятельность в годы немецкой оккупации, при почти полном отсутствии организованных форм какой-нибудь подпольной большевистской или белогвардейской деятельности, имела также большое влияние на действия местной вспомогательной администрации и полиции, которые постепенно очень быстро украинизировались, хотя в состав этой администрации и полиции входили в основном русские. Когда немецкие и итальянские армии оккупировали Донбасс, только в Енакиево, что было оккупировано итальянским войском, установили администрацию и полицию из местных украинцев. Во всех других местностях Донбасса немецкая армия передавала администрацию в руки русских. Везде устанавливались газеты на русском языке, например, в Славянске, Бахмуте, Дебальцево, в Сталино, Ворошиловграде и в Снежном. Только в Краматорске начала появляться газета на украинском языке" (там же, с.174). Итак, "украинцы", под которыми следует понимать националистов (кстати говоря, не обязательно бандеровцев, это могли быть и мельниковцы), как оказывается, "украинизировали" оккупационную администрацию и полицию, причем имели "большое влияние" на их деятельность. Шанковский, правда, оговаривается, что гитлеровцы отдавали предпочтение русским коллаборационистам и русскоязычным газетам, но это не соответствует действительности. Как уже отмечалось выше, нацисты с самого начала оккупации Донбасса развернули "украинизацию", пропагандируя "оккупационный украинский национализм". И украино-язычных газет в Донбассе было намного больше, чем русскоязычных, не говоря уже о вывесках и документации оккупационных органов. Разумеется, что среди гитлеровских пособников были и русские, и представители других национальностей, но это снимает ответственности с украинских коллаборационистов – националистов. А Шанковский пытался, с одной стороны, показать влияние оуновцев на оккупационные органы, а с другой стороны, отмежеваться от общей деятельности коллаборационистов, дав неправдивую информацию о якобы имевшемся покровительстве гитлеровцев к своим русским "помощникам". Это утверждение, судя по дальнейшему рассказу Шанковского, было нужно автору также для дополнительного обоснования "оппозиционности" украинских коллаборационистов в Донбассе по сравнению с коллаборационистами русской национальности. Также лживым является утверждение Шанковского о "почти полном отсутствии организованных форм" советского подполья – чтобы убедиться в его "присутствии" достаточно почитать оккупационную прессу, которая постоянно писала про "большевистских бандитов" и публиковала объявления об их поимке. Например, вот что сообщала газета "Снежнянский вестник" в номере от 2 июля 1942 г.: "украинской вспомогательной полицией Снежнянского района, в контактной работе с германскими военными властями, выявлены и ликвидированы партизанские группы, оперировавшие в Снежнянском и Чистяковском районах...". И далее шел список расстрелянных партизан – около 40 человек (ГАДО, ф. Р-1838, оп. 1, д. 52, л. 7). Как видим, вопреки измышлениям Шанковского, большевистские партизаны в Донбассе были, причем их искала и расстреливала именно "украинская вспомогательная полиция", на которую, по словам того же Шанковского, оуновцы имели "большое влияние".

И подобные факты не единичны. "Украинская вспомогательная полиция" создавалась гитлеровцами повсеместно на территории дистрикта "Галиция" Польского генерал-губернаторства рейха и рейхскомиссариата "Украина". В начальный период оккупации эти формирования назывались "полицией порядка" (орднунг полицай), но затем по приказу рейхсфюрера Гиммлера в ноябре 1941 г. были реорганизованы в "охранные отряды" (шуцманшафт). Итак, украинские полицаи (как и нацистские пособники других национальностей) были, по сути, эсэсовцами, выполняли карательные функции на оккупированной территории. Самыми известными подразделениями "украинской вспомогательной полиции" шуцманшафт можно считать 201-й и 118-й, "отличившиеся" карательными акциями в оккупированной Белоруссии. 201- батальон, сформированный из боевиков батальонов "Нахтигаль" и "Роланд", под начальством Романа Шухевича и его подельника Евгена Побигущего, воевал с советскими партизанами и "пацифицировал" белорусские села в составе особой карательной группы генерала СС фон дем Бах Целевски. А 118-й батальон украинской полиции шуцманшафт совершил печально известную расправу в Хатыни, где 22 марта 1943 г. были зверски уничтожены около 150 человек мирного населения. И подобные преступления против человечности украинские полицаи - эсэсовцы совершали каждодневно и повсеместно, действуя под руководством нацистских властей.

Аналогичные злодеяния "украинская вспомогательная полиция" шуцманшафт совершала и в оккупированном Донбассе. Эти подразделения были созданы гитлеровцами в первые же недели оккупации региона и пособничали оккупантам в их грязной работе. В номере от 27 ноября 1941 г. "Донецкий вестник" поместил статью "Охрана порядка в городе", где приводилось следующее сообщение начальника Юзовской городской полиции Москаленко: "В настоящее время в помощь военным властям по охране порядка в городе привлечена недавно созданная на добровольных началах вспомогательная украинская полиция. Личный состав полиции по всем 15 участкам уже подобран, участки приступили к практической работе". Примечательно, что официально задачами полиции объявлялись отнюдь не карательные акции и не пособничество оккупантам, но борьба со спекуляцией на рынках и вообще защита граждан. Однако реальные дела полицаев оказались совершенно другими.

Выше уже приводились данные газеты "Снежнянский вестник" о том, как местные украинские полицаи ликвидировали "партизанские группы, оперировавшие в Снежнянском и Чистяковском районах". В Государственном Архиве Донецкой области есть специальный фонд "Чистяковское районное управление полиции Юзовской области" (1942-1943 гг.), в документах которого (на немецком языке) четко указано – Schutzmannschaft (ГАДО, ф. Р-1593, оп. 1, д. 1, л. 1). Таким образом, указанную расправу над партизанами совершили украинские полицаи – эсэсовцы. Кстати говоря, в Акте Чрезвычайной государственной комиссии (ЧГК) по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков по городу Чистяково от 26 января 1944 г. приводится подробный список нацистских преступников "и их пособников: начальника украинской полиции города Чистяково Шевкаленка – Шмыгун Тимофея Тимофеевича, его заместителя Маркова Николая Александровича, коменданта Чистяковской административной области – он же начальник украинской жандармерии Ивженко Яков Алексеевич" (ГАДО, ф. Р-1838, оп. 1, д. 11, л. 25). Это ли считать результатом того "большого влияния" бандеровцев на местную администрацию и полицию, о котором писал Шанковский? Один пример деятельности украинских полицаев в Чистяковском районе много стоит. Приведем еще некоторые примеры, свидетельствующие о результатах националистического "влияния" на полицейские кадры.

"Список виновников злодеяний, совершенных немецко-фашистскими захватчиками и их сообщниками в г. Артемовске и Часов Яре Артемовского района Сталинской области УССР" от 29 февраля 1944 г. под N 5 значится некий гражданин Южный, русский по национальности, но "начальник Укр. жандармерии", как указано в документе. Вина его состояла в следующем: "По разработанному им плану, он с помощью добровольцев немецкой армии произвел разрушение города перед бегством немцев из Артемовска" (ГАДО, ф. Р-1838, оп. 1, д. 58, л. 327). О дальнейших похождениях нацистского пособника Южного известно сообщает Акт ЧГК "О злодеяниях немецко-фашистских захватчиков в гор. Артемовске", где говорится: "Памятник Артема и памятник погибшим борцам за свободу, статуи тт. Ленина и Сталина разрушены. Домики жителей уничтожались кварталами. Руководил проведением этого неслыханного преступления начальник "Украинской жандармерии" Южный. По разработанному плану он направлял на те и другие улицы отряды предателей, так называемых добровольцев немецкой армии. Предатели подходили к дому, поджигали его, отмечали в записной книжке выполнение плана и переходили к следующему дому. Жители предлагали поджигателям деньги, ценности, шелковые материи, чтобы дом не поджигали. Однако мерзавцы клали деньги в карман, а дом все же сжигали" (ГАДО, ф. Р-1838, оп. 1, д. 64, л. 138). Итого, в числе сообщников и исполнителей коллаборациониста Южного фигурируют "украинская жандармерия" и "добровольцы немецкой армии".

Интересным совпадением можно считать также факт, что в числе главных немецких преступников по Сталинской области находился некий гаупштурфюрер СС Веллибальд Регитчик – начальник "украинского полицейского батальона". "Список арестованных участников зверств из числа военнопленных бывшей Германской армии, предаваемых суду в гор. Сталино" (октябрь 1947 г.) под N 5 содержит следующие сведения: "Гауптштурмфюрер СС Регитчик Веллибальд, 1912 г. рождения, член НСДАП с 1931 г., доброволец войск СС с 1935 г.,командир карательного батальона, начальник охраны Сырецкого концлагеря. Пленён 9.V.1945 г. после капитуляции" (ГАДО, ф. Р-1838, оп. 1, д. 52, л. 500). "Справка из материалов следственного дела на арестованного военнопленного германской армии Регитчик Виллибальд Францевич, 1912 года рождения" от 16 октября 1947 г. содержит более подробные данные о деятельности упомянутого капитана СС: "На временно оккупированную территорию УССР, - Регитчик прибыл 9-го января 1943 года и был назначен командиром полицейского батальона из числа украинских добровольцев в гор. Киеве.

Деятельность батальона заключалась в том, что он осуществлял внешнюю охрану концлагеря в гор. Киев – Сырец, конвоировал заключенных этого лагеря на работы и охранял их на объектах работы.

На внешнюю охрану возлагались обязанности предупреждать побег заключенных, воспрепятствовать общению гражданского населения с заключенными и предотвращать нападения партизан на лагерь.

Ответственным за выполнение всех этих мероприятий был Регитчик" (ГАДО, ф. Р-1838, оп. 1, д. 52, л. 52).

Далее в документе сообщается о "боевых подвигах" украинских полицаев: "Полицейские из руководимого Регитчик батальона зверски обращались с заключенными, подвергали их избиению, - стреляли в граждан за попытку передать пищу заключенным" (ГАДО, ф. Р-1838, оп. 1, д. 52, л. 53). Как показал на допросе Регитчик, "23-го апреля 1943 года на рассвете, в 4-5 км северо-западнее села Кодра Макаровского района Киевской области, возглавляемая мною рота столкнулась с партизанами и по моему приказу открыла огонь из пулеметов и автоматов. Я лично также стрелял из автомата. После 3-часового боя партизаны отступили, оставив до 15 трупов..." (ГАДО, ф. Р-1838, оп. 1, д. 52, л. 53). Не менее зверскими была и другая карательная акция, о которой Регитчик рассказал следующее: "...Я во главе полицейского украинского батальона занял оборону у реки Тетерев, с целью воспрепятствовать появлению партизан в село Кодра, - в части охранная полиция сожгла село, жители села Кодра, в том числе старики, женщины и дети, были угнаны в Житомир, и оттуда направлены в Германию..." ГАДО, ф. Р-1838, оп. 1, д. 52, л. 54). Далее в материалах дела Регитчика говорится, что подчиненный ему полицейский батальон с 13 апреля по 27 июня 1944 г. принимал участие в крупных карательных экспедициях против партизан и гражданского населения в Белоруссии. Регитчик показал на допросе: "...Во время всех этих операций при прохождении сёл и хуторов, полицейские руководимого мною батальона сжигали дома, грабили гражданское население, отбирая у них сельхозпродукты, ценности и одежду, насиловали женщин, задерживали всех подозрительных в связи с партизанами лиц и передавали их охранной полиции. Значительная часть всех задержанных была расстреляна..."(ГАДО, ф. Р-1838, оп. 1, д. 52, л. 54). И далее в показаниях Регитчика приводятся характерные детали, раскрывающие истинную сущность "украинской вспомогательной полиции" шуцманшафт: "...Во время проведения карательных экспедиций против партизан и мирных советских граждан полицейские руководимого мною батальона руководствовались инструкциями командования войск СС и полиции и моими указаниями..." (ГАДО, ф. Р-1838, оп. 1, д. 52, л. 54). Итак, подчиняясь ведомству Гиммлера (СС и полиции), украинские полицаи претворяли в жизнь планы Гитлера по уничтожению славянского населения СССР для создания "жизненного пространства германской нации" - пространства, в котором самим украинским коллаборационистам отводилась роль нацистской обслуги, которой, как видим, поручались наиболее грязные дела режима.

В деятельности Веллибальда Регитчика можно увидеть ряд совпадений с деятельностью Романа Шухевича: оба имели чин гауптштурфюрера СС, руководили батальонами "украинской вспомогательной полиции" и, выполняя приказы эсэсовского руководства, осуществляли карательные акции в Белоруссии. При этом, подобно соратникам Шухевича по бандеровской ОУН, Регитчик успел мимоходом "отметиться" и в Донбассе.

продолжение следует