 А в Полтаве-то нонеча – психоз…
Всё здесь сейчас, как в басне незабвенного Ивана Андреевича Крылова. Только сезоны несколько смещены: и лето красное (прошлогоднее) прос…, прошу прощения - пропели, и в осень золотую бока поотлежали, и зимушку благополучно проспали. Аж, глядишь, 300-летний юбилей Полтавской баталии неожиданно катит, пылит в глаза.
Конечно, в горисполкоме встрепенулись. Задёргались. Засуетились.
Из Москвы, наверное, были срочно вызваны знаменитые строители-ремонтники Равшан и Джамшуд со своим бригадиром Мыколой.
С колоны Славы, что в центре города, спешно стёрли похабные надписи (коими любовались годами), и марафетят её вот сейчас, похоже, тем самым пековым лаком радикального чёрного цвета, коим традиционно бабушки в сёлах любят подкрашивать присьбы (род фундамента). Чтобы и дёшево, и сердито.
До Орла на вершине ручки, правда, не дотянулись (и слава Богу!). А то бы они и его, позолоченного, бронзовой краской освежили, абы пуще блестел. Этой краски, которой ещё прежний «голова» подзакупил тоннами, и которой пораскрасил купола часовен и церквей (типа «золото»), остались, наверное, ещё тонны.
Зато рядом с памятником Славы по прежнему стоит рябое (то есть облупленное во многих местах) здание Полтавского Петровского кадетского корпуса – памятника архитектуры,  который продать по определению нельзя, но который, темнее менее, успешно продан (небываемое бывает!) – причём неведомо кому. Одни говорят – инопланетянам. Другие – израильтянам (не менее таинственный вариант). В любом случае мощнейшие право-, скажем так, -охранительные организации, каковыми будто бы являются местные органы СБУ и МВД, руководимые в настоящее время самыми что ни на есть квалифицированными кадрами, притом лучшего, то есть гуцульского происхождения – генералами Васылыной и Цымбалюком, вместе с примыкающей к ним прокуратурой, ни вместе, ни порознь не могут дать ответа на простой с виду вопрос: кто руинам хозяин? Чтобы потом обязать его хотя бы привести в порядок фасад (не говоря уже о восстановлении сожжённого внутри здания храма небесного покровителя Полтавы – святого Сампсония Странноприимца). Хотя, если в корень посмотреть – а очень ли это нужно инопланетянам?
После этого даже неудобно как-то ставить перед этими «правоохоронцями у вишиванках» вопрос о нахождении, обнаружении и привлечении к ответственности вандалов,  систематически оскверняющих полтавские памятники (о чём немало написано и в газетах, и в Интернете), а также постоянном «переименовывании» центральных улиц города некими воспитанниками разных местных «трызубов» и «просвит». Проснувшись поутру, здешние жители часто с удивлением узнают, что живут они отныне на улицах не Пушкина, Октябрьской или Парижской коммуны (как вчера), а Мазепы, Петлюры или так называемых «Героев Крут». К вечеру того же дня ситуация, как правило, кардинально меняется: названия, нарисованные неуловимыми таинственными ночными татями квачом, кистью или аэрозольным баллончиком закрашиваются работниками коммунальных служб. Несомненно положительной стороной данного явления следует считать мощное укрепление позиций гонимого русского языка: матерятся-то они (для выразительности) исключительно по-русски.
Упомянутые улицы города пёстро-гиенисто-пятнисты от закрашивания осквернений. Но почти что единственным местом, которое покрывается надписями постоянно и даже с неким разнообразием текстов, являются ворота двора руководителя Русской общины Полтавской области Виктора Шестакова. Он обращался по вопросу пресечения данных хулиганских  действий неизвестных (ой ли?) националистов и к упомянутым Васылыне, и к Цымбалюку. Виктор Шестаков отнюдь и никогда не требовал применения по отношению к хулиганам никаких жёстких мер. По его словам, его вполне бы устроило, если бы один негодяй под личным присмотром Васылыны закрасил похабную надпись на одной створке ворот, другой, удерживаемый за ухо Цымбалюком, исправил бы тем временем вторую. Шестаков выразил готовность в ответ разразиться даже хвалебной заметкой о замечательной работе спецслужб и внутренних органов Полтавщины; увы, пока что задача обнаружения подлецов-хулиганов остаётся совершенно неподъёмной для многотысячных отрядов местных сотрудников СБУ и МВД. Отсюда лозунг, брошенный в массы «мэром» города Матковским: «Полтава – город, в котором хочется жить», - не находит, увы, должного отклика среди членов семьи Шестакова (поскольку порою надписи на воротах носят характер откровенной угрозы, которую они склонны расценивать, как реальную). Это не шутки!
Злые языки судачат, что неудачи упомянутых служб объясняются, видимо, не вполне удачной «командировкой» их руководителей в полтавские края. Если бы применить их в Прикарпатье, говорят злопыхатели, они, возможно, и справились бы с поисками похищенной трембиты или утерянного «топирця»; разобрались бы, какой вуйко у какого вівці з полонини вкрав. Короче говоря, не вполне «опанувалы» они местную спефику, вот и буксуют.
А не всуе упомянутый «мэр», дабы пековый лак на колонну Славы не был растрачен зря, решил в канун юбилея посадить памятник… в клетку. Великое творение Тома де Томона двести лет худо-бедно как-то обходилось без этого. Даже немецко-фашистскую оккупацию пережило. Но «нэзалежнисть», как говаривал герой популярного фильма, получается, это что-то «пострашнее трагедий Шекспира» для классических памятников. Нечто рациональное в задумке Матковского, несомненно, есть. Однако как быть с символизмом? – ведь этот памятник (Славы) весь «построен» на символах. Что означают в таком случае дротики в новой ограде? Они соответствуют в лучшем случае чему-то папуасскому, и в период Великой Северной войны 1700-1721 годов ни русскими, ни шведами, ни даже казаками не применялись. Папуасскость мышления современных полтавских архитекторов и руководителей города отражают они, что ли?
Кстати об архитекторах. Самым приближённым из них к властям является Валерий Трегубов. А самым известным из трегубовских творений является авторский надзор за восстановлением Успенского собора на Ивановой горе, в результате чего новодельный «храм» присел на девять метров ниже исторического. Был он выше уцелевшей колокольни, стал ниже; при этом выглядит сейчас как-то кукольнее, гармония нарушена весьма изрядно. «Храм» с надзора передали анафемствованным раскольникам расстриги Денисенко. Ломая комедию дальше, этот лжепатриарх наградил лжеархитектора своим лжеорденом. Трегубов его с благодарностью принял.
 И вот этому дельцу от архитектуры, в открытую выражающему свои симпатии Мазепе, Петлюре и прочему историческому секонд-хенду, было доверено возведение на Поле Битвы совершенно дурацкой, по мнению многих полтавчан, «Ротонди вшанування пам’яті полеглих учасників Полтавської битви». Таким образом, на Поле Русской Славы воздвигается сейчас несуразнейшее изо всех доныне построенных здесь сооружений (включая памятник свиньям), вершину которого венчает... католический крест.
Это, конечно, искажение стиля. Если уж от центра до самых до окраин... Хотелось бы видеть на вершине этой несуразицы (раз уж невозможно установить на ней правильный православный крест) нечто тоже папуасское: пучок перьев, скрученные лианой томагавки или изваяние местного папуаса (казаками называются). Говорят ведь, что это именно ихнее дело случилось под Полтавой 300 лет тому назад. А русские и шведы просто были при сём… ну как бы зрителями, что ли.
Дормидонт Водовозов
|
Приветствую Вас Гость | RSS